Премьера – январь 2001 года.
Свой спектакль по комедии Шекспира Роберт Стуруа хотел посвятить юбилейному Рождеству – 2000-тысячелетию христианства. Он вспомнил, что пьеса «Двенадцатая ночь» была посвящена Епифании, или празднику Трёх королей (иначе говоря – Поклонения волхвов), который в западной традиции празднуется 5 января, на 12 день после Рождества. Стуруа предложил взглянуть на пьесу Шекспира как на мистерию, в которой Герцог, готовясь к празднику, разыгрывает сцены из Евангелия. Мистериальная атмосфера грузинского спектакля неожиданно срифмовалась с другими проектами Олимпиады, обнаруживая сходные направления поисков в театральном искусства постсоветского пространства.
Мир - театр, и в нем совершается вечная божественная мистерия; театр священен... Режиссер играет старыми, как сцена, театральными идеями (для него они, возможно, по-настоящему важны), но в единое, осмысленное, эстетически стройное целое все это не складывается.
Алексей Филиппов, Известия
… стучат молотки, над подмостками поднимается распятие, и на его фоне герцог Орсино произносит эпилог - о том, что прекрасную Иллирию ожидают безоблачные дни. Понятно, что речь идет о вере и надежде (возможно, даже с большой буквы) , но, кажется, более тяжелого и пессимистичного финала придумать было нельзя - в этой Иллирии (в один момент приобретающей очертания метафорической Грузии) сразу после рождественских праздников - на тринадцатую ночь - наступает долгая Страстная неделя, от карнавального веселья не остается и следа, а библейский сюжет обрывается там, где ни одна мистерия завершиться не может.
Олег Зинцов, Ведомости
http://www.rustavelitheatre.ge