Кихот!

«Человек в театре -–своего рода пленник, тогда как на улице он абсолютно свободен. И только интерес, вызванный спектаклем, может удержать его в числе зрителей», –считает режиссер итальянского уличного театра «Нуклео» Горацио Черток.

Для того, чтобы превратить прохожего в зрителя, сам спектакль должен прежде всего удивлять. Удивлять же может то, как преображается знакомое пространство, обретая фантастические очертания.

...Людская толпа вдруг разверзлась и появилась, как из-под земли, шеренга барабанщиков. Вспыхнул луч прожектора, осветив площадку с двумя фигурами – белой и черной. Начался поединок – извечный поединок Добра и Зла. ...На протяжении всего спектакля луч света вел зрителей от одной сцены к другой, увлекая их в разные точки игрового пространства. Здесь были и песни, и танцы, и акробатические трюки, и маски, и ходули, актеры дышали и жонглировали огнем. «Огни» – своеобразные мини-спектакли, объединенные в единое представление – некогда стали для «Нуклео» первым шагом к созданию больших спектаклей, пронизанных единым сюжетом и построенных по всем законам драматического действа. Наибольшую известность среди этих больших полотен театра получил спектакль «Кихот!», который уже за первые три года своего существования был сыгран более чем в 120 городах Европы.

Дон Кихот и его верный слуга Санчо появляются на площади верхом на коне, представляющим собой странную металлическую конструкцию на базе мопеда, напоминающую отдельными деталями голодную клячу; и на железной бочке с колесиками, над которой величественно возвышается ослиная морда. Это первое появление неизбежно сопровождается громом аплодисментов. Сюжетные перипетии в этом спектакле воплощаются в сцены, решенные ярко и неожиданно. К примеру, посетители таверны не просто пьют вино, чинно сидя за столиками. Они буквально купаются в вине, обливая друг друга из огромных кружек, окунаясь головами в чаны с вином. Чтобы эта сцена не угрожала здоровью артистов – ведь на улице не всегда жарко – исполнители надевают на себя костюмы, сделанные, кажется, из резиновых автомобильных камер.

Вся декорация спектакля – семиметровая вышка, превращающаяся то в дом, то в ветряную мельницу, на лопастях которой, как тряпичная кукла, повиснет вдруг наш герой, проиграв неравный поединок. А к финалу два огромных веера, как два крыла, раскроются по бокам башни.

Для Коры Херрендорф и Горацио Чергока уличные спектакли – не просто многолетняя работа. Это еще и особая жизнь, и особое отношение к жизни, в которой есть место и грусти, и волшебству, и человеческим страстям; в которой нелепые герои, сражающиеся с ветряными мельницами, кажутся людьми, единственно заслуживающими уважения и любви.