О, дивные дни

Из интервью Питера Брука ЖАН-ЛУИ КУФФЕРУ:

— Что для вас театр Беккета?

— Есть множество хороших авторов, но тех, что действительно выходят за рамки эпохи, общества, собственной психологии, — очень мало, как в театре, так и в прозе, где таинственным образом полновластно царствует Достоевский. В драматургии одно из основных имён — Беккет, поскольку его видение — одновременно видение музыканта, поэта, художника и режиссёра. Беккет практически не требует какого-либо режиссёрского вмешательства, столь точны и уместны его указания. Любые изменения здесь неизбежно привели бы к ослаблению архитектурного замысла...

— В чём же состоит ваша работа?

— Она ограничивается воссозданием жизни, которая стоит за всем этим. Мне в театре важно лишь одно: перевод жизни на язык театра. Форма сама по себе меня нисколько не интересует. К тому же у Беккета уважать форму вовсе не означает заключать себя в жёсткие рамки, наоборот, это значит идти по натянутой проволоке к неопределимому качеству.

— Что вы могли бы сказать о «Дивных днях»?

— ...В английской версии пьесы главное — глубокая нежность и в то же время насмешка. Женщина там очень вульгарна, язык жаргонный, резкий. Французская версия пьесы гораздо чище, музыкальнее, безыскусней, тоньше. Что соответствует тому чувству, которое хотел передать Беккет.
Принято говорить о его пессимизме. Однако Беккет хотел, чтобы зритель выходил со спектакля с позитивным ощущением.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ Питера БРУКА АЛЕКСАНДРУ ДЕМИДОФФ:

— В пьесе Беккета множество указаний, как играть. Было ли для вас это тормозом в работе?

— Ни в коей мере. Текст Беккета необычайно музыкален, в нём свои лейтмотивы, паузы. Я сразу же почувствовал себя музыкантом перед раскрытой партитурой, обязанным тщательно выполнять все указания автора. Моя работа с актёрами состояла в том, чтобы найти жизненность этого текста, не занимаясь перемещениями персонажей по сцене. Беккет всё подготовил.

https://vidy.ch