Проект «J». О концепции Лика Сына Божьего

Это начало. Я хочу увидеть Иисуса после Его столь долгого отсутствия. Здесь нет лика Иисуса. Я вижу живописные полотна и скульптуры. Я знаю, что в прошлом тысячи художников могли потратить полжизни, чтобы воспроизвести невыразимую, почти невидимую складку печали на Его устах. А что сегодня? Сегодня Его там нет. Воля – вот единственное, что продолжает Его путь во мне. Речь о том, чтобы совместить Его лик и волю. Я желаю предстать перед ликом Иисуса, и что больше всего поражает меня самого – это первая часть предложения: “Я ЖЕЛАЮ”.

И вновь Ромео Кастеллуччи обратился к самому возвышенному образу в истории человечества – Иисусу, с которым на большей части света соизмеряют само время. Здесь изображение Иисуса восходит к традиции Возрождения, в особенности к его образу в терновом венце [где Иисус запечатлен в тот момент, когда услышал обращенные к нему слова Понтия Пилата “Се человек”]. Согласно традиции, в это мгновение Христос смотрит взирающему на него прямо в глаза, и возникает мощный эффект драматичной причастности зрителя к его вопросу. В этой вычисленной неловкости при встрече взглядов лик Сына Божьего предстает изображением человека, человека вообще или же непосредственно смотрящего на него. Так в спектакле взгляд Господа становится светом, в лучах которого предстают деяния людей – добрые, злые, отвратительные или невинные.
Это спектакль не о Христе, и не о поклонении Ему. Здесь нет мотива общественного осуждения и нет примитивной провокации. В то же время Ромео Кастеллуччи держит дистанцию, не впадая в мистику или в развенчание образа, потому что, в конечном счете – это просто портрет человека. Человека, выставленного нагим и беззащитным перед другими людьми; которые в свою очередь, предстают нагими под взглядом этого человека.
Спектакль, начиная с названия, в максимальной степени фиксирует инициалы, из которых складывается имя “Иисус”. Имя, настолько явно присутствующее в жизни многих миллионов людей на планете, что может стать почти незримым – настолько оно имплицитно. Оно существует вне сознания человека и вне научного мышления; оно вне чувств и вне истории. Оно существует фундаментально и совершенно, вне зависимости от чьей-либо воли. Имя, которое, так или иначе, живет благодаря тысячелетнему опыту его рутинного упоминания и обращения к нему.
Спектакль “О концепции лика Сына Божьего” воплощает некоторые фундаментальные идеи театра “Сочьетас”: религия – это не просто проявление мистицизма или богословия, а часть того набора основополагающих символов и практик, на которых зиждется театр. Это своего рода словарь не до конца понятных символов, которые формируют основу для множественных, противоречивых и даже вызывающих неловкость отношений и связей, выплескивающихся на зрителя. Зритель же становится свого рода реагентом этой вселенной.

Было бы неправильно заявить, что тематика или символика спектакля “О концепции лика Сына Божьего” “Сочьетас Раффаэлло Санцио” Ромео Кастеллуччи затрагивает религию в ее аскетическом, духовном или доктринальном аспектах. Конечно, огромная репродукция благословляющего Христа не может не влиять на то, что происходит на сцене. Это иконографическое и одновременно живописное изображение, приписываемое Антонелло да Мессина (это не “Ecce homo”, как иногда говорят, а “Salvator Mundi” – “Спаситель мира”), тревожит, волнует, оно непроницаемо и неисповедимо, но в то же время оно посылает в зал некое сообщение. Это очевидец мирского горя и зла, который, однако, по своей природе хранит безмолвие.
Таким образом, Ромео Кастеллуччи в своем новом спектакле еще раз обратился к абсолюту, который перед лицом жестокости, унижений, “безделиц жизни” (как называл их Селин), никак не реагирует, пока мы, простые смертные, как показано в спектакле, боремся с безысходностью тягостной и пустой рутины.

Театр, которого я ищу и который практикую, не истолковывает и не комментирует то, что было прежде. Меня интересует настоящее во всей полноте, насыщенности и осязаемости. Моя цель - найти силовые линии, исходящие из холодной и зримой объективной реальности, которая отделяет материю от реальной действительности и от времени.